Сергей Майоров о промышленности, кластерах и государстве

В рамках 2-го Межрегионального промышленного форума руководителю нашего представительства Дмитрию Киселеву удалось пообщаться с лауреатом конкурса «Российский Предприниматель» в номинации «Лидер промышленности РФ 2017», Председателем Правления «Машиностроительного кластера Республики Татарстан» Сергеем Майоровым

Сергей Майоров о промышленности, кластерах и государстве

― Сергей Васильевич, здравствуйте, сегодня Вы были участником Межрегионального промышленного форума. Расскажите нам вкратце о его результатах. Какие основные моменты вам удалось решить, и что пока  осталось нерешенным?

― Я считаю очень правильным то, что Межрегиональный промышленный форум затронул вопрос кооперации для повышения процента загрузки резидентов технопарков и налаживания взаимодействия с государством. Сегодня я озвучил, что нам нужно опираться на лучшие мировые практики и, если государственная поддержка будет недостаточной, технологическое отставание  у нас будет только нарастать. К сожалению, это у нас сейчас и происходит. Допустим, приведу в пример покупку Россией роботов в Китае. С каждым годом наше технологическое отставание нарастает. Все говорят – рынок России маленький, давайте увеличивать экспорт. Предлагают 20 млрд рублей от российского экспортного центра на субсидирование, продвижения продукции, на сертификацию, на патентование, на регистрацию торговых марок. Это все очень здорово, видимо государство почувствовало, что действительно нужно выходить  на мировой рынок, это ориентация правильная. Но необходимо подвести под это дело основу, создать работающие программы поддержки– а этого еще пока мы не видим.

― Каковы пути?

― Пути таковы, чтобы государство все-таки или изучило лучшие мировые практики, или, подозреваю, что оно все-таки знает эти программы поддержки. Нужно, чтобы государство изыскало средства на эти программы: они могут быть как возвратными, так и безвозвратными. Опыт взаимодействия предыдущей недели показывает, что Евросоюз при строительстве промышленного предприятия субсидирует 50 процентов его стоимости. Я вот не помню, чтобы у нас были такие программы поддержки, хотя сейчас они существуют, например, в Казахстане. То есть не только в Европе и Евросоюзе с их расширенной программой поддержки производства, но и в Казахстане есть аналогичные практики. У нас таких практик я пока не вижу. У нас ежегодная капитализация Фонда развития промышленности составляет относительно небольшую сумму – 20 млрд, ― как сегодня прозвучало. А сколько заявок? Кратно больше! Безусловно, такими небольшими средствами мы не сможем кардинально повлиять на развитие промышленности в Российской Федерации. То же самое могу сказать про Фонд Бортника ― тоже средства на самом деле предлагаются небольшие. Я, конечно, считаю, что все эти программы безусловно нужны, и ни от одной не надо отказываться. Но как насчет развития  глобальных программ: допустим, субсидирования 50 процентов стоимости строительства предприятий, которые будут заниматься промышленным производством, после его запуска. Почему нет? Кредитование этих предприятий на уровне европейских дало бы нам пространство для развития – под 2 процента кредитуют сегодня в Евросоюзе. Мы сегодня предлагаем нашим предприятиям кредитование под 12 процентов. Коллеги, разница разительно большая, понимаете? То есть нам финансовую систему нужно приводить в порядок, чтобы она не была разрушающей для реального сектора экономики. Так, мы выявляем задачи государства: обеспечить доступность денег, синхронизацию программ и создание новых, по примеру тех, что мы наблюдаем в мировой практике, и, может быть, даже лучше. Нужно средства изыскивать, это самое главное, а если нет у государства денег – нужно занимать.

Упоминая тот же фонд развития промышленности в 20 млрд.: сегодня прозвучала идея передать триллион на развитие промышленности из Нацбанка под 5 процентов ― и эти деньги будут легко возвращаться. Действительно, это так. Мы просчитывали этот вариант с Абелом Гезевичем Аганбегяном, скажу, у нас немного другие суммы получились. Мы пришли к выводу, что в течение пяти лет нужно ежегодно в реальный сектор экономики вкладывать полтора-два триллиона денег на возвратной основе под разумные проценты. Программа Фонда развития промышленности реальна, программа Фонда развития моногородов тоже, вот эти пять процентов  действительно были бы кстати.

― Кому вы направите это предложение, чтобы оно реализовалось?

― Мы пишем во все инстанции, а нам отвечают: «Вы все правильно говорите, а где деньги взять?» И все в это упирается. Это нужно решать на высшем уровне руководству России. Время идет, технологический разрыв нарастает, и мы можем оказаться завтра на задворках истории. Большая удача, что мы можем развивать ИТ отрасль, где первоначальных вложений особых не надо. У нас появился Иннополис, российская кремниевая долина, технопарки появляются, это хорошо, что мы смогли достичь этого при минимальных вложениях. В этом году мы впервые увидели в доле российского экспорта ИТ компании - и это уже здорово. Они занимают около 6 процентов, и это довольно резкий подъем. Но все-таки реальный сектор экономики требует государственной поддержки. И не надо говорить, что рынок все отрегулирует - без государственного контроля ожидать успеха в этой сфере не приходится.

― То есть рано кричать ура,  нужно работать, работать, работать?

― Есть определенные успехи, связанные с изменением валютной разницы рубля к евро, доллару. Мы посмотрели, в этом году на 36 процентов вырос экспорт высокотехнологичной продукции. Сегодня прозвучало, что этого не было, но это ошибка, экспорт высокотехнологичной продукции все-таки растет. Не теми темпами, которыми хотелось бы и могло бы получиться у наших компаний, но растет.

Один из спикеров сегодня очень грамотно изложил причины, мешающие нам экспортировать. Языковой барьер – раз, незнание конъюнктуры зарубежного рынка – два, три - риски непонятно какие, хотя их можно тоже в экспортном центре застраховать, есть ЭКСАР например. (Экспортное страховое агентство России). Но малый бизнес вообще практически к этому не готов. Средний бизнес только-только начинает об этом думать. Экспортом сегодня занимаются традиционно только крупные компании.

― Кластеры как таковые решают в некоторой степени эти задачи?

― Задача кластеров ― вести разъяснительную работу, держа руку на пульсе всех программ господдержки. Для достижения цели приходится постоянно напоминать, что рынок России маленький и предлагать выходить за пределы российского рынка, поехать на выставку, в бизнес-миссию.

Например, мы съездили с экспортным центром на выставку в Брно. Я вам скажу, некоторые инновационные компании, которые производят уникальное оборудование, являются членами нашего кластера. Нет такого оборудования в мире, есть аналоги немецкие, но они не выдают такого же качества. Чехи посмотрели и предложили создать на их территории предприятие. А так как оборудование будет сделано в Евросоюзе, его сразу весь рынок Евросоюза будет покупать, и никакие санкции на это не распространятся. Они уже там начали предметно договариваться, поехали на предприятие- партнер, это все за 5 дней произошло. Посмотрели и договорились,  что ключевую деталь как ноу хау будут производить в России, а весь металл: станину и соответствующее там оборудование по очистке, вентиляции, переработке шин –в Чехии. Там и создается предприятие, получающее 50 процентов субсидий от государства. Мы не знали до этого про подобное субсидирование, но вот съездили на выставку и узнали. Разговоры велись в двух направлениях. Как экспорт туда, так и инвестиции сюда. Мне кажется хорошим вариантом получать инвестиции в деньгах и делать экспорт в технологиях. Это самое что ни на есть импортозамещение с использованием европейских технологий. И мы обязательно будем дожимать все договоренности до реальных контрактов, потому что видим в этом большую перспективу.

Также сегодня был озвучен вопрос информационной помощи. Мы информируем, посылая до 5 сообщений каждый день, и речь идет не просто о рекламных сообщениях, это сообщения о мерах поддержки, которые могут так или иначе сделать преференции членам нашего кластера.

С удивлением позавчера посещал одного члена кластера, и обнаружил, что на его производстве 90 процентов станков не работает. Я спрашиваю почему – он говорит: «Мне вот хватает того что есть». Я рассказал ему про ежедневные заказы, поступающие через Национальный портал субконтрактации, а он мне говорит:«Да, я даже компьютер не знаю как включать». Мы открыли с его командой национальный портал,  ― он удивляется количеству заказов, спрашивает подчиненных – а что же мне не сказали? – А мы подумали, что это вам неинтересно…

Вот понимаете, мы создаем уникальные продукты, а довести до того, чтобы людям это выгодно стало  и чтоб от этого они могли получить дополнительную загрузку своих мощностей – вот это еще не очень хорошо получается.

― Но, видимо, еще одна проблема существует - проблема кадров?

― Мы выявили 4 проблемы. Допустим, вот одна из проблем в работе в индустрии4.0 по автоматизации получения заказов. Все очень просто, мы с вами примерно люди одного возраста, нам понятно, что если у меня утром «упал» заказ, или вечером – его просто нужно открыть, посмотреть, могу- не могу, мощность есть или нет и отдать на исполнение. Занимает 5-10 минут времени. Многие директора так делают, многие директора самых успешных компаний, которые хотят развиваться опережающими темпами! А занимать пассивную позицию, как то:«там кластер опять что-то придумал, мы и так все знаем, весь рынок знаем, у нас вроде как все хорошо, на зарплату денег хватает, даже немножко там на развитие остается» - проигрышно. Маркетолог может оказаться человеком не самой большой компетенции.  Так упускаются уникальные вещи. 90 актуальных заказов, как я сегодня посмотрел, которые никто не может взять. Это актуальные заказы, не нашедшие исполнителя, и это серьезная проблема, худшая, чем отсутствие заказов! Заказчик разместил запрос, а отклика нет, а мы помним насколько заказчики капризный народ.

Мы призываем включаться в кооперационный процесс: с 30 января мы выросли в 5 раз. 100 компаний было 30 января, сейчас – 530. Это закрытый клуб, куда можно попасть только по письменным рекомендациям и мы тщательно проверяем, чтобы нам не попался посредник. Заказчику гарантируют, что здесь только производители, поэтому существует настолько жесткий отбор. Кто-то должен письменно поручиться, что вы действительно производитель. Рекомендации нужны от правительства, муниципалитета, кластера, ассоциации, торговой палаты или правительства другой общественной организации – кто-то должен поручиться за вас.

Одна из первых проблем также то, что к ИТ проектам отношение, как к безделице какой-то, от которой вряд ли что-то можно получить. Существует отношение к этой сфере как к еще одной торговой площадке.

― Сергей Васильевич, мне как журналисту интересно, существует ли такое понятие как конкуренция между кластерами?

― Конкуренция между кластерами – это самое вредное, что может быть. Кластеры – это коммуникаторы. Они должны составлять коммуникацию не только между членами кластера, но и с внешней средой. За кластерами стоят сотни, тысячи – иногда десятки тысяч или миллионы предприятий, и через одно окно пытаемся выстроить отношения с наибольшим количеством. Если 186 соглашений подписано, столько мы подписали сегодня, а это несколько миллионов компаний, в одном только кластере ВДМА (Германия) 2,5 млн. членов. И таким образом охват нашей кооперации становиться намного шире. Конкуренции между кластерами просто быть не может, потому что кластер создается на какой- то ограниченной территории и определенной отрасли, кластер всегда создается с государственным участием. И как государство может на одной территории создать два конкурирующих кластера- зачем бы это потребовалось? Сегодня у нас официально 11 инновационных кластеров и 19 промышленных кластеров. Мы являемся структурным подразделением самого крупного инновационного кластера «ИННОКАМ». На прошедшей неделе был подписан приказ, и мы стали 19-м промышленным кластером РФ. Чем больше мы принимаем участие в различных мероприятиях, тем больше члены наших кластеров могут рассчитывать на государственную поддержку. Допустим, по линии инноваций члены наших кластеров за последние три года получили 800млн. рублей субсидий. Сейчас мы вошли в реестр промышленных кластеров в связи с нынешним проектом, и мы усиленно работаем над тем, чтобы успешно реализовать его в минимальные сроки. А это около 30 процентов субсидий данного проекта, представляете? Проект стоит условно 510млн рублей –30 процентов – это хорошая сумма. Это не какие-то деньги в карман, а вполне себе значительная поддержка. Если даже 30 процентов придет предприятию –у нас будет ощутимая дополнительная конкурентоспособность, с которой уже можно работать.

― Спасибо огромное, Сергей Васильевич, за интереснейший и содержательный рассказ! Пожелаем успехов и нашей промышленности– благосостояние России зависит от этого!

― Дмитрий, спасибо Вам за разговор! Успеха Вашему изданию!

Мне, как изготовителю российского твердосплавного инструмента торговой марки "КузнецовЪ", знакомы проблемы и заботы, о которых так эмоционально рассказывает Сергей Васильевич. Это интереснейший опыт по организации Национального портала субконтрактации ИННОКАМ.ПРО, который поставщику и заказчику упрощает жизнь. Так как моя компания тесно сотрудничает с заводом ОАО "Салаватнефтемаш", мы обязательно предложим совместное решение для портала и машиностроительных предприятий Набережных Челнов.  Майоров Сергей Васильевич подкупает своим профессионализмом, энтузиазмом, жизненной активностью и напором, с которыми он продвигает Машиностроительный кластер Республики Татарстан. Здоровья ему и сил для реализации задуманного!

Источник: Федеральный журнал «Регионы России: национальные приоритеты»

23.10.2017