«Кластер выступает в роли регуляторной технологической песочницы»

Как пандемия повлияет на стандарты оказания медпомощи в России, РБК+ рассказал гендиректор Фонда Международного медицинского кластера (ММК) Ильдар Хайруллин.

— Как, по вашей оценке, Россия справляется с ситуацией коронавируса и какие уроки извлечет из этой ситуации система здравоохранения?

— В столице в кратчайшие сроки были созданы все необходимые резервы для пиковой нагрузки, и в том числе за счет ограничительных мер удалось пикообразный характер распространения вируса сделать более плоским. В результате почти 30% мощностей не понадобилось. Ситуация в регионах несколько другая: наступление пика идет медленнее, а сами системы здравоохранения располагают меньшими резервами.

И чтобы система здравоохранения впредь была готова к подобным «черным лебедям», которые будут периодически появляться, необходимы серьезные системные изменения.

Во-первых, нужно создавать государственные резервы площадей, оборудования, кадров, лекарственных средств и расходных материалов. Финансирование здравоохранения должно быть увеличено, это вопрос государственной безопасности.

Кроме того, в случае чрезвычайных ситуаций и пиковых нагрузок необходим координированный, централизованный подход к управлению оказанием медицинской помощи. Опыт COVID-19 показал, что децентрализованный вариант, по которому пошли, например, Франция и США, когда на уровне муниципалитетов/штатов руководители клиник сами договаривались о формировании потоков пациентов, менее эффективен. В этом плане Россия, особенно Москва, как и, скажем, Германия, Южная Корея, показали себя хорошо во многом именно благодаря централизованному подходу.

— Какова роль коммерческой медицины в нынешней ситуации и ее социальная миссия в целом?

— Коммерческая медицина — амортизатор для государственной системы. Многие коммерческие клиники взяли на себя вопросы перепрофилирования, дооснащения и приема пациентов. Государство должно быть заинтересовано в том, чтобы этот сектор развивался. Ведь развивается он за счет частных инвестиций и снимает нагрузку с государственной системы здравоохранения, обеспечивая при этом высокий уровень пациентоориентированности и технологий. Поддержка коммерческого сектора после прохождения пандемии может заключаться в более широком его включении в программу обязательного медицинского страхования (ОМС). С учетом того, что объем денег в ОМС тоже должен быть увеличен.

— Как пандемия отразилась на работе ММК? Вы готовы участвовать в решении тех задач, которые стоят перед системой здравоохранения?

— Для ММК это был хороший стресс-тест. Во-первых, мы с первым участником кластера — израильской клиникой «Хадасса Медикал» отработали резкое увеличение потока пациентов. Благодаря закону о кластере израильские специалисты одними из первых ввезли в Россию и начали применять еще не зарегистрированный в стране тест на антитела против коронавируса. До пандемии клиника принимала от 50 до 80 пациентов в день, с началом пандемии поток увеличился до 200–250 пациентов. Сейчас — около 120–150 человек в день.

Кроме того, наши специалисты принимали участие в строительстве новой инфекционной клиники в поселении Вороновское в Новой Москве. В новом госпитале мы развернули симуляционный центр с роботами-пациентами и обучили стандартизованным подходам к лечению и реанимации пациентов с COVID-19 более 400 сотрудников больницы, которые приехали из разных регионов России.

Сам принцип создания обособленных симуляционных центров или на базе конкретных медицинских организаций — это международно признанный опыт. Например, в Испании в любой клинике в каждом отделении есть свой маленький симуляционный центр. В России в последние пять-семь лет развитие обучающих центров с симуляционной технологией тоже идет не только на базе медвузов, но и в государственных научно-исследовательских и медицинских организациях.

Кластер также стал экспертной площадкой по обобщению международного опыта борьбы с коронавирусом и провел несколько международных телеконференций для обмена опытом между врачами из России и Китая, Германии, Израиля, Швеции, Южной Кореи, Франции.

— В чем была особенность строительства нового инфекционного госпиталя?

— Прежде всего нужно было обеспечить скорость строительства: проектирование шло параллельно с отработкой технологий. Требовалось также совместить строительные технологий и медицинские, чтобы обеспечить работоспособность медоборудования с учетом специфики инфекционной больницы. В госпитале, в частности, своя логистика пациентов — они поступают не в один приемный покой, там организовано несколько десятков различных индивидуальных боксов для приема пациентов. Кроме того, есть специфика организации вентиляции помещений, кондиционирования, а также утилизации отходов с учетом ведения и реанимации инфекционных пациентов. Это современная технологичная больница, которая будет работать долгие годы.

— В работе кластера были задействованы возможности телемедицины?

— В «Хадассе» в условиях, когда выезд за рубеж крайне ограничен, создан постоянный телемедицинский пост, который позволяет российским врачам проводить консилиумы с коллегами из Израиля.

Телемедицина — тренд в здравоохранении. Пандемия показала, что ограничения, которые были заложены в законе о телемедицине, — требования обязательной очной первичной консультации, излишние. Технологии получат дополнительный стимул для развития.

— Что будет способствовать быстрому и безопасному выводу на рынок новых препаратов, в том числе вакцин?

— Скорости вывода на рынок эффективных медицинских препаратов и лучших медицинских практик будет способствовать внедрение в России международных медицинских стандартов. Пока у нас целый ряд этапов регистрации новых препаратов не имеет международной сертификации. Например, из более 30 вивариев в Москве ни один не имеет международной аккредитации, нет у нас и международно зарегистрированных первофазных юнитов (исследований на добровольцах. — РБК+). Их результаты просто не будут приниматься международными организациями и другими странами.

В государствах ОЭСР есть такая практика: если в одной стране зарегистрирован препарат, то он проходит упрощенную процедуру в другом государстве — участнике ОЭСР. Собственно, этот подход реализуется в кластере.

Кластер выступает в роли регуляторной технологической песочницы: на нашей территории применяются незарегистрированные препараты и технологии. Наши зарубежные участники приносят в страну лучшие международные практики, как это было, например, с тестом на антитела. И при поддержке контрольно-надзорных органов лучшее, что здесь отработано и доказало свою эффективность, очень быстро может быть внедрено в повсеместную практику.

Задача кластера — в том числе через его участников развивать опыт международной аккредитации. И клиника «Хадасса» готовится сейчас к международной аккредитации по стандартам качества медицинской деятельности JCI (Joint Commission International).

— Новый формат «медицинский молл» — что это? Он призван привлечь в кластер новые медицинские компании?

— Изначальная идея кластера предполагала, что каждая клиника должна иметь отдельное здание. И действительно, крупные клиники будут иметь на территории ММК отдельно стоящие строения. Стратегические решения, которые принимались ранее, остаются в силе. Помимо «Хадасса Медикал» у нас сейчас еще три основных участника, первая очередь которых будет запущена в начале 2023 года.

Но появился целый ряд предложений от небольших клиник с уникальными технологиями под конкретные профили медицинской помощи, не требующих больших площадей. Им достаточно арендовать медицинские сервисы: диагностику, прачечную, стерилизационное отделение, возможно, даже операционную. И поэтому возникла идея «медицинского молла». Проект прошел одобрение, практически готова проектная документация, и мы уже начали заниматься котлованом. В конце 2022 года — начале 2023-го мы запустим молл.

В работе сейчас две заявки от французских клиник и три — от российских биотехнологических компаний. Кроме того, ведется активная разработка нескольких образовательных программ.

— Какие образовательные направления в приоритете?

— Вместе с нашими участниками мы стремимся разработать программы, интересные и востребованные у российских врачей. Например, стартовала Quality and Safety Medical School, в рамках которой идут семинары по разработке стандартов качества и безопасности медпомощи, соответствующих требованиям JCI. Кроме того, совместно со Страсбургским университетским госпиталем организована Высшая школа торакальной хирургии, а на базе израильского госпиталя Hadassah — International Nursing Standards and School. Мы также организуем мастер-классы и семинары по экспорту медицинских услуг совместно с Минздравом России. 

Источник: "РБК"
15.07.2020